Слышим слово Брест и первым делом возникает ассоциация с Брестской крепостью. Это закономерно и правильно.

Примечательно, что город на днях празднует 1000-летний юбилей, а после сразу идёт 80 лет воссоединения Советской Белоруссии, этот день забывать – преступление перед народной памятью.

О тысячелетии сегодня много говорят и без нас, мы хотели бы осветить маленький период в жизни города из этих тысячи лет.

В связи с 80-тилетием Воссоединения Белоруссии мы хотим рассказать сегодня о городе Бресте, о его борьбе с 1920 по 1939 годы.

Визуально мы можем сейчас увидеть только здания и примерно указать место расположения. Но задача наша рассказать о людях того времени, ведь это они сделали всё, что смогли для нашего благополучия. Это благодаря им Брест встречает своё тысячелетие самым красивым городом Белоруссии. Дела предков мы вспоминаем для того, чтобы в их мужестве найти дополнительный источник энергии для будущих наших свершений, а они Бресту всегда нужны. Павшие борцы вдохновляют живых.

В этом нам поможет своими книгами Василий Петрович Ласкович, почетный гражданин города, последний боец Коммунистической Партии Западной Белоруссии, автор нескольких книг о Коммунистической Партии Западной Белоруссии, защитник Варшавы в 1939г, Смоленска в 1941г., партизан Великой Отечественной. Пусть этот материал будет и памятником ему. Итак, едем по Бресту Борющемуся!

Остановка первая

Хутор Крушин. Сейчас это несколько домов на окраине Парка Воинов интернационалистов. 14 сентября 1939 г. немцы занимают Брестскую крепость, штаб в сегодняшнем здании облисполкома, дальше в город не идут. Василий Ласкович, освободившийся из польской тюрьмы, два дня оборонявший Варшаву, прибывает в город и сразу собирает на хуторе коммунистов. Принимается решение создать Рабочую гвардию, благо оружия было достаточно. Надо было не пустить немцев в город и воспрепятствовать вывозу имущества, обеспечить порядок в условиях безвластия. С бегства польской полиции 14 сентября по 22 сентября порядок в городе поддерживал отряд Рабочей Гвардии.

Остановка вторая.

Улица Богданчука. Сергей Ефимович Богданчук, руководитель комсомольцев Брестчины, был застрелен полицией возле деревни Гузни 4 апреля 1933 г., после пыток в полицейском участке в Каменица-Жировецкая. Убивали в годы оккупации часто, вот только те случаи, которые сохранились в памяти В.П. Ласковича в Козловичах убили Петра Добролинского, в Леплёвке Леона Богинского. Кризис 1928-1933 годов больно ударил по отсталому хозяйству Польши, люди восставали, а оккупанты ничего не могли предложить кроме дубинок и пуль

Остановка третья.

Кобринский мост. В те годы обозначал границу города. Здесь постоянно стоял пост полиции, проверявший людей и крестьянские подводы. На мосту крестьян обычно встречала толпа перекупщиков, сразу за мостом на улице до теперешнего ЦУМа в выходные размещался базар. Проехать мост и вывезти из города листовки каждый раз стоило огромных усилий.

На базаре комсомольцы разбрасывали листовки, но даже за поднятую нечаянно листовку, крестьянину светило до трёх лет тюрьмы, потом стали рассовывать в возы под солому, в карманы.

22 сентября 1939г. у въезда на мост жителями была выстроена арка, украшенная живыми цветами и флагами для встречи частей РККА. За день до этого делегация брестчан во главе с В.П. Ласковичем выехала навстречу войскам в город Кобрин. Интересно враньё о якобы «совместном параде». РККА прибыла в город около 14 00 22 сентября, а около 16 00 последний немец город покинул… Как можно было организовать какой «парад»?

Остановка четвёртая.

МОПРа. Международная Организация Помощи Революционерам была в предвоенное время широко известна во всём мире. Занималась она исключительно гуманитарными вопросами, в состав её входили и возглавляли популярные беспартийные общественные деятели. Организация производила сбор денежных средств и вещей в помощь заключённым. В Бресте было три подпольных склада МОПР, продукты и вещи передавались политзаключённым, некоторые продавались, а деньги направлялись на помощь. В сельской местности по линии МОПР комсомольцы оказывали помощь семьям заключённых в обработке полей, заготовке дров и др. Бытовало такое правило: «Первый грош и первый сноп – на помощь в МОПР!» Видимо, пора и нам задуматься о помощи узникам, фашизм снова не за горами.

Остановка пятая.

Подпольная типография КПЗБ. Памятник мужеству революционеров, олицетворяющий борющийся, не согнувшийся город. Дом стоял недалеко от жандармского управления. Хозяин оборудовал помещение в подвале в течение года, вынося землю в ведре с мусором. В подполье постоянно обслуживали типографию три-пять человек, находившихся там годами без выхода. Листовки выходили на нескольких языках, это же невозможный титанический труд. Геройский поступок, не имеющий себе равных за всю тысячелетнюю историю города. Вот кто такие революционеры, а не то, о чём нам лгут враги революции. За все годы КПЗБ имела пять подпольных типографий, провал был только в одной. Все типографии настраивал и ремонтировал «Дымек», приезжал и испарялся бесследно.

Типографские работники знали, придёт человек, скажет, что он «от Доктора» – надо выполнить его распоряжение. Уже в 50-е годы В.П. Ласкович на партийном мероприятии рассказывает о типографии. После к нему подходит человек и спрашивает тихо: «Вы – Доктор?». То есть, человек верен не фамилии Сталин или другой, он революционер и борьба за освобождение народа для него цель и смысл жизни. Он дал слово и готов его выполнять в любой ситуации! Это и есть революционер, не ниспровергатель-уничтожитель, а освободитель. Он был не один. Попробуйте посидеть хотя бы день в подвале, они сидели годами. Слава борцам!

   Но эта же доска и память о современном антикоммунизме, она не такая, какая была изначально, а сильно урезанная. Совсем её снять пока побоялись…

Остановка шестая.

Следственная тюрьма. Впервые В.П. Ласкович попал в тюрьму в пятнадцать лет. Били беспощадно, на допросах и между допросами, били в участках и камерах. С 1930 г. крестьян, заподозренных в политической деятельности, арестовывали без доказательств и суда, с домов срывали крыши, в доме всё ломали, продукты обливали керосином… Возмущение в народе было огромное, Ласкович приводит, что в тогдашнем Подгородном районе в среднем сидели в тюрьме от 100 до 300 человек ежедневно по политическим статьям. За несколько дней до 7 ноября и 1 мая полиция бросала в тюрьму всех активистов, а в 1932г даже за две недели всех подозрительных отправили за решётку.

В кризис 1928-32гг стало ещё хуже. За коробок спичек надо было отдать 10 яиц! На Полесье хлынули голодающие поляки, местные делились с ними чем могли, не мстили простым людям за зверства властей. От голода и нищеты выросло количество самоубийств, люди вешались от отчаяния и безысходности. Повесившиеся часто оставляли записки: «Нема в Польше хлеба, иду до неба»

С 1934 года открыли концлагерь Берёза Картузская. Людей туда отправляли деревенский староста и полицейский без суда и «до исправления».

Народ сопротивлялся, как мог. Во время одного из судебных процессов комсомольцы завернули камни в листовки и бросили в окна более 20 чиновникам, причастным к расправе. Однажды в 1926 году забастовали ассенизаторы и город покрылся мусором и вонью. Власти наняли штрейкбрехеров. Работники взялись за черпаки, облили штрейкбрехеров и чиновников и прогнали их с позором … Зарплату повысили.

В 1932г летом в деревне Леплёвка сборщики налогов у самых бедных налогонеплательщиков забрали коров, жители возмутились и отбили их. Полиция убила одного человека, многих арестовали… Помещики братья Малачевские годами не платили зарплату работникам. Летом 1933 г. несколько сот человек пошли в защиту обиженных в имение Малачевских, но доведённые до отчаяния люди в Новосёлках разгромили полицейский участок, многие были схвачены, брошены в тюрьмы, им грозила смертная казнь. По призыву КПЗБ в защиту их поднялся весь мир, казнить их побоялись.

Остановка седьмая.

С тюрьмой неразрывно связано здание суда с мемориальной доской Вере Хоружей. Именно в Бресте она проявила себя и стала известной. Оккупанты тогда ещё изображали «демократию» и часто устраивали суды над коммунистами и патриотами. Людей судили не за конкретные правонарушения, а за принадлежность к партии, за распространение листовок, за требование выплатить зарплату. Горком партии воспользовался тем, что оккупанты решили «поиграть в закон» и постановил превратить суд в политическую демонстрацию. Возглавить поручили Вере Захаровне Хоружей. Она блестяще исполнила поручение. Тридцать арестованных водили из тюрьмы и назад пешком под конвоем. Люди каждый раз находили красные банты и шли с пением «Интернационала». Конвой и полиция беспощадно избивали их на глазах у людей, большинство из которых оказывали им моральную поддержку. Красные банты срывали, но они появлялись снова. В суде свидетелями выступали только чины полиции, над которыми зрители и осуждённые открыто насмехались из-за их тупости и ограниченности. Вера Хоружая с товарищами сумела суд над КПЗБ превратить в суд над оккупантами.

Думаю, что придёт время, когда прекратится издевательство над белорусскостью со стороны прозападных последышей фашистов, ненавистников всего белорусского народного и тогда в нашем городе дорога от тюрьмы к суду будет по праву названа «Дорогой свободы и независимости».

Остановка восьмая.

Об этом В.П. Ласкович пишет с долей юмора. Недалеко от теперешнего торговотехнологического колледжа находился в 20-х годах кинотеатр Сарвара. Михаил Сарвар был личностью известной в Варшаве и Париже, не только в Бресте, симпатизировал коммунистам и разрешал в театре проводить собрания. До 1930 власти изображали демократию и только штрафовали его. Так он бравировал иногда тем, что шёл за разрешением и сразу платил штраф вперёд.

К сведению, в 1924 г. в городе проживало менее 40 000 человек. Коммунисты распространили около 5 000 листовок и вывели на первомайскую демонстрацию более 3 000 человек Народ поддерживал коммунистов, поэтому власти Польши постоянно ужесточали репрессии, пока окончательно не сбросили маску и показали фашистское обличье.

Вот и прошла наша небольшая экскурсия по Бресту Борющемуся.

Вместо примечания:

В секретной записке белостокского воеводы Г. Осташевского от 23 июня 1939 года говорится:«Сознательный белорусский элемент придерживается прорусской ориентации. В первом ряду стоят здесь старинные русские симпатии… Мы должны одолеть древнюю белорусскую культуру».

Как бы ни маскировались современные «змагары» с компанией, они уже разоблачили себя как союзники воевод-оккупантов. Вражда к русскому автоматически перерастает во вражду к белорусскому.

«История Белоруссии есть история борьбы за свою русскость». Савицкий, художник.

История показала, что истинными защитниками Белоруссии и белорусскости являются только коммунисты.

Подготовили брестчане В. и В. Тираж небольшой, за собственные средства на собственном принтере. Видео будет сделано.