Симановский Г.И.,

кандидат  технических наук

                В 1-ю мировую войну для  России, основным был фронт против германо- австро-венгерских войск. На нём к началу 1917г. дела складывались далеко не блестяще. Да, были немалые успехи в начальный период войны, особенно против австро-венгерских войск, было освобождение Галиции и взятие Перемышля. Но за этим последовало «великое отступление» в 1915г. Серьёзным успехом был Брусиловский прорыв в 1916г. Однако в целом Россия потеряла Польшу, часть Белоруссии, Украины и значительную часть Прибалтики, что однозначно рассматривалось как крупное поражение [1, c.555]. Конечно, были просчёты, были факты неумелого руководства со стороны тогдашнего Верховного командования. Влияло и то, что союзники зачастую использовали русскую армию в качестве «парового катка» для перемалывания войск противника, не считаясь с её потерями [2, c.107]. Но главным было то, что, как отмечалось в своё время Кратким курсом истории ВКП(б), царская Россия не была готова к той войне ни в области промышленности, ни в области сельского хозяйства[3, c.156]. На отсталость промышленности, как важнейшую причину военных неудач российской армии в 1-ю мировую войну, в своё время указывали многие советские военные историки, в частности, профессор Таленский [4, c.25]. Этот факт подтверждался таким видным деятелем белой эмиграции как профессор генерал лейтенант Головин [5, cc.61-62 и 64], а также в отечественной литературе перестроечного и постперестроечного периодов [1, c. 555; 6, с.17; 2, с. 107 ].

Отставание Российской империи в промышленном развитии привело к тому, что она после победы над Наполеоном одерживала победы только над отсталыми азиатскими государствами: Турцией, Ираном и Китаем, а также над польскими и венгерскими повстанцами, однако проиграла Крымскую войну и войну с Японией [6, c. 17].

Дело в том, что 19 век был веком перехода от мануфактурного (по классификации И.В. Сталина) периода войны к машинному периоду [7, c.7]. В этот период решающую роль стали играть массовые армии, насыщенные огромным количеством передовой и постоянно модернизируемой техники, что требовало мощного промышленного потенциала страны. А в этом отношении Россия уступала остальным ведущим участникам первой мировой.

Занимая первое место среди развитых стран мира но населению, Россия  по объёму промышленной продукции, производству чугуна, стали, железной руды и цемента занимала только пятое место в мире, по производству электроэнергии- восьмое, по добыче товарного угля –шестое, по продукции машиностроения – четвёртое. В предвоенном 1913 году Россия по производству чугуна уступала США в 6,7 раза, Германии – в 3,6 раза, Англии – в 2,3 раза, Франции – в 1,1 раза.  По производству стали: США – в 7, 9 раза, Германии – в 4,2  раза, Англии – в 1,9 раза, Франции – в 1,2 раза. По добыче угля: США -17, 3 раза,  Германии – в 7,7 раза,

Англии –в 8 раз,  Франции – 1, 1 раза. По объему машиностроительной продукции: США – в 14,3 раза, Германии в 8,5 раз, Англии –в 3,4 раза, превосходя только Францию – в 1,8 раза. По промышленному производству свинца отставала от США –в 350 раз,, от Германии- в 123 раза, от Англии- в 26 раз, от Франции – в 24 раза. Промышленное производство никеля, алюминия и олова практически отсутствовало [9, cc. 10-13].

В результате, как в своё время отмечалось в статье Н. А. Таленского «Великая победоносная армия Советского Союза»: «Старая русская армия в первой мировой войне показывала выдающиеся образцы мужества солдат и замечательные образцы оперативного творчества, представленного, например, генералом Брусиловым; но эти положительные качества русской армии в значи-тельной мере снижались крайней технической отсталостью царской России, которую не могла восполнить ни доблесть солдат, ни искусство лучших её гене-ралов» [4, c.25].

К этому можно добавить, что инженерно-техническая мысль России дала в период, предшествовавший 1-й мировой войне и во время неё, немало выдающих-ся для своего времени образцов вооружения, но отсутствие необходимых произ-водственных мощностей промышленности не позволяло оснастить ими войска в нужном количестве.

В ряде источников имеется таблица данных о выпуске важнейших видов боевой техники ведущими странами за период 1-й мировой войны. Из неё видно, что по суммарному производству этих видов Россия отставала от других ведущих стран в разы (от 2-х до почти 15 раз) [6, c.18; 10, с.350, табл.3; 11, с.275,табл.2]. Однако, поскольку на заключительном этапе 1-й мировой, характеризовавшемся наибольшей интенсивностью выпуска вооружения и боеприпасов, Россия в ней не участвовала, на что делают упор наши оппоненты, более корректным представля-ется оценивать состояние дел от начала войны к концу 1916- началу 1917г. Опубликованные сведения говорят о том, что, например, по итогам 1915г. по выпуску пулемётов Россия отставала от Англии в 1,4 раза, по итогам 1916г. – более, чем в 3 раза; от Германии 1915г. – в 1,9 раза, по итогам 1916- в 2,6 раза; от Франции в 1915г – в 1,4 раза, в 1916 –в  1,8 раза [13, c. 40], т. е отставание шло по нарастающей. На 1 января 1917г. укомплектованность армии пулемётами оценивалась в 12% от потребности [5, c.196].

По выпуску самолётов в Россия в 1914г превосходила Англию практически вдвое, в 1915 отставала от неё в полтора раза, в 1916г – более, чем в 3,3 раза.  Германия  по выпуску самолётов превосходила Россию в 1914г – в 2,6 раза, в 1915г – в 3,5 раза, в 1916г- в 4,4 раза. Во Франции выпуск самолётов в 1914г.был практически равен российскому, в 1915г был выше российского в 3,5 раза, в 1916 – более чем в 4 раза [14, 287]. Т.е и здесь отставание шло по нарастающей. К тому же на большинстве выпускавшихся самолётов ставились импортные моторы [15].

К началу войны, когда военная авиация находилась на раннем этапе своего развития, Россия имела самое большое количество (263) самолётов в строю. Но уже к началу 1916г.  Россия, имея в строю 360 самолётов, по этому показателю ус-тупала Англии в 1,5 раза, Франции в 2,2 раза, а Германии и того больше [13, c.45].

Серийное производство авто- и бронетехники не вышло из зачаточного  состояния [12, cc. 130-131; 16]. Что касается артиллерии, то русская армия применяла на километр фронта не более 20-30 орудий, преимущественно лёгких калибров, в то время, как англо- французская и немецкая армии – до 150 орудий . При фор-мировании в начале 1917г. новых дивизий за счёт сокращения числа батальонов в старых дивизиях, для них не хватило артиллерии. Особенно тяжёлое положение было с оснащением тяжёлой артиллерией [4, cс.24-25].

Уже упоминавшийся белоэмигрант Головин, оценивая состояние российской армии, отмечал  следующее:

1. Российская полевая пехотная дивизия равнялась по своей огневой артиллерийской мощи половине германской [5, c.296] .

2. В конце 1916 г. русская армия оказалась оснащенной авиацией лишь немногим лучше, нежели в начале войны, но если принять во внимание, что за 2,5 года войны германская армия, так же как и французская и британская, сделали громадные шаги по пути развития своих воздушных сил, то окажется, что к концу 1916г. русская армия стала ещё беззащитнее в воздухе, чем была в 1914г.

При этом он ссылался также на оценку генералов Брусилова, Каледина и Сахарова, сделанную в июне 1916г. о том, что «в то время, как немцы летают над нами как птицы и забрасывают нас бомбами, мы бессильны с ними бороться» [5, cc. 225-227].

3. По состоянию на  осень 1917г.  русская армия по сравнению со своими союзниками и врагами  была хуже вооружена, нежели в 1914г. [5, c.240].

4. По его же оценке суммарная потребность русской армии  в винтовках  с начала войны  по 1917г. была покрыта только на 65% [5, cс. 189-190] .

5. По ружейным патронам удовлетворить потребность удалось только потому, что потребность в винтовках и пулемётах не была удовлетворена [5, c.201].

6. В ноябре 1916г. появилась “всеподданнейшая записка“ от 28 членов Гос-думы, занимавшихся военными вопросами, в которой констатировалась” слабость наших технических средств” и выражалось предложение, экономить “человеческий материал” до тех пор , пока положение с техническим оснащением не улучшится”. Реагируя на неё, главкомы фронтов Брусилов и Рузский фактически признали, что ожидать резкого улучшения с техническим оснащением не приходится [5, cc. 138-139]. Начальник штаба Ставки генерал Гурко прямо заявил 09.02.2017г., что “Могучая артиллерия и технические средства, хотя бы такие же, как у наших противников, весьма понизили бы наши потери, но о подобном уравнении, по крайней мере, в ближайшем будущем, не приходится и думать» [5, c 115 ].

В результате армия несла большие неоправданные потери. За первые 3 года войны  к осени 1917 г. потери России оцениваются в 60% личного состава [17, с. 480]. Практически был выведен из строя  кадровый состав (1,4 млн. чел.) и военнобязанные 1 и 2 очереди ( 5,6 млн.), из которых складывалась основная ударная сила российской армии. Недостаток новейшего вооружения, включая снарядный, патронный и винтовочный голод, низкий образовательный уровень основной массы солдат и отсутствие необходимой военной подготовки у более 60% новобранцев приводили к огромным людским потерям [2, cc. 106-107].

Не лучше была и обстановка в тылу. Война усугубила и без того тяжёлое положение народа. Сельское хозяйство при полукрепостническом землевладении и массе обнищавшего, разорённого крестьянства [3, c.156] приходило в упадок. Деревня потеряла миллионы активных тружеников. Невероятная нужда царила в деревне. К 1917г. там было 30 процентов безлошадных, 34 процента безинвентарных и 15 процентов безпосевных дворов [18, c.12].  Налоги отнимали большую часть урожая. В городах начинался голод. Ситуацию усугубляла коррупция и разложение на самом верху власти, о чём знали практически все.

Основная часть кадровой армии, составлявшая не только цвет нации, но и опору монархического строя [17, c.481], либо погибла в ходе маневренной войны 1914г., либо попала в плен в период катастрофы 1915г., либо была выбита в ходе  тяжёлых оборонительно – наступательных боёв 1916г; свыше 3 млн. попало в плен [17, cc.481-482; 2, с. 106]. Около 2 млн. были демобилизованы по инвалидности или направлены на оборонные предприятия в качестве солдат- рабочих. Была практически выбита половина кадрового офицерского корпуса [17, cc. 481-482]. Пришедшие им на смену 10,6 млн. наспех мобилизованных, плохо вооружённых и не желающих воевать солдат и офицеров качественно изменили состав действующей армии в 1916-1917г.г.,  превратив её из опоры монархической государственности в “пороховую бочку” революции [17, c.482]. На смену ура –патриотическому порыву августа 1914 г. пришли иные настроения. В конце 1916г. и департамент полиции и специально созданная правительственная комиссия, проверявшая состояние дел в государстве, и даже великие князья дружно предупреждали Николая 2-го, что страна находится накануне социальных катаклизмов, которые могут разразиться в любой момент [1, c. 555].

В заключение, говоря о роли 1-й мировой войны как пролога Февральской революции, следует обратиться к тем её оценкам в этом плане, которые были да-ны В.И. Лениным в статье «Первый этап первой революции», напечатанной 21 и 22 марта (по новому стилю) 1917г  в «Правде». В ней Ленин отмечал, что:

1. «Первая революция (1905- 1907гг.) и следующая за ней контрреволюционная эпоха (1907 – 1914) обнаружила всю суть царской монархии, довела её «до последней черты», раскрыла всю её гнилость, гнусность, весь цинизм и разврат царской шайки с чудовищным Распутиным во главе её, всё зверство семьи Рома-новых… этих «первых среди равных» помещиков, обладающих  миллионами десятин земли и идущих на все зверства, на все преступления, на разорение и удушение любого числа граждан ради сохранения этой своей и своего класса  «священной собственности».

4. Для реализации Февральской революции, «необходим был ещё великий,могучий, всесильный «режиссёр», и «этим всесильным «режиссёром», этим могучим ускорителем явилась всемирная империалистическая война», которая «с объективной неизбежностью, должна была превратиться в гражданскую войну между враждебными классами». И «Это превращение начато Февральско – мартовской революцией 1917 года».

3 «В царской России, где дезорганизация была самая чудовищная и где пролетариат самый революционный (благодаря живым традициям «пятого года»),

революционный кризис разразился раньше всего».

4. «Этот кризис был ускорен рядом самых тяжёлых поражений, которые были нанесены России и её союзникам. Поражения расшатали весь старый правительственный механизм и весь старый порядок, озлобили против него все классы населения, ожесточили армию…»

5. «Если поражения в начале войны играли роль отрицательного фактора, ускорившего взрыв, то связь англо-французского финансового капитала, англо-французского империализма с октябристско- кадетским капиталом России явилась фактором, ускорившим этот кризис путём прямо- таки организации заговора против Николая Романова» [19, cc-12-15].

В статье « О твёрдой революционной власти», напечатанной в «Правде» 9 мая 1917г Владимир Ильич ещё раз подчеркнул важную роль 1-й мировой войны как ускорителя революционных событий в России [20, c. 30].