В газете « Беларусь сегодня» за 20 января 2017г. на страницах 1-й и 9-й в рубрике «Письмо в Минский Горисполком» помещена обширная статья Людмилы Рублевской «Ля Чырвонага касцела», где содержится призыв к Мингорисполкому присвоить имя Эдварда Войниловича в центре Минска небольшой площади, расположенной возле Красного костёла с установлением на ней памятного знака, и, таким образом, «создать ещё одно легендарное место, где бьётся сердце города». Также в ней содержится обращение к читателям высказать своё мнение по этому поводу.

Приведённые в номере той же газеты за 24 января отклики на статью Рублевской однозначно поддерживают высказанное ею предложение. Знакомство с этими откликами свидетельствует о том, что их авторы оказались под влиянием  её статьи, но что большинство из них не знают истинного положения вещей. Однако, анализ статьи Рублевской приводит к выводу, что её содержание не соответствует исторической правде, причём по ряду вопросов.

Остановимся хотя бы на одном. Можно ли считать Войниловича патриотом Беларуси, достойным увековечения в топонимике Минска?

Вводная часть статьи, расположенная на первом листе газетного номера за 20 января, однозначно настраивает читателей на то, чтобы они воспринимали Войниловича,  как человека, «искренне любившего Минск и нашу землю» (надо понимать, речь идёт о белорусской земле), «отдавшего всё для её процветания», подарившего нам этот храм» и незаслуженно забытого. А сам Красный  костёл относится к числу строений, в которых ощущается душа Минска.

Далее Рублевская пишет, что Войнилович «не в красивых словах, а на деле работал на благосостояние той земли, которую считал своей» и, со ссылкой на воспоминания Войниловича, что «Войниловичи не пришли ни с Востока ни с Запада – они коренные, местные, кость от кости, кровь от крови того народа, который когда-то хоронил своих предков в этих курганах (сегодня на сельских кладбищах) и родную белорусскую землю сохой пашет».

Действительно, многие поколения его предков жили на белорусской земле. Известно его высказывание,  что его род «местный белорусский». Но вот в какой мере сам Войнилович выступал  как представитель белорусского народа и защитник его интересов?  Если обратиться к статье о Войниловиче доктора исторических  наук А.П. Грицкевича в постсоветской Белорусской Энциклопедии (т.3, стр. 459-460), то увидим, что  он с 1911г. был депутатом Минской губернской земской управы от польской (католической) курии. В декабре 1918г. был одним из организаторов «Союза поляков из белорусских окраин». В 1919г. участвовал в преобразовании «Союза помещиков Минской губернии» в «Союз помещиков Литвы и Беларуси в Варшаве». Согласно собственным воспоминаниям Войниловича, он считал, что частичный отвод германских оккупационных войск с территории Беларуси в 1918 г. представлял собой самую настоящую катастрофу для местных польских землевладельцев, а в декабре 1918г оказался одним из организаторов «Союза поляков белорусских  Кресов» (т.е сам себя относил не к белорусам, а к полякам, а Беларусь для него и его собратьев по данному «Союзу» рассматривалась как Кресы), и там участвовал в рассмотрении вопроса о финансировании выступления корпуса генерала Ивашкевича на литовско-белорусские Кресы.

13 ноября 1919г. во время заседания Сельскохозяйственного товарищества были отправлены три депеши, подписанные Войниловичем, в адрес тогдашних руководителей Польши, включая Пилсудского, где выражалась благодарность за продвижение победоносных польских войск к границам 1772г, и даже утверждалось, что к этому стремится местное население Кресов.

В последних трёх абзацах записи от 8 мая 1920г. Войнилович сообщает, что во время его пребывания в Варшаве «прошло заседание правления Польско-белорусского союза».  И что, «Поскольку в различных обращениях белорусы (т.е. себя он к белорусам не относит) постоянно говорили о суверенной Беларуси, я обратил внимание собрания на тот факт, что Беларусь ни одного гроша на эту цель не дала, ни одного солдата на фронт не отправила,…абсурдом будет думать, что Польша за них все каштаны вытянет из огня. Когда, жертвуя своей жизнью и имуществом, белорусы дойдут до этнографических границ Беларуси с востока, тогда жизнь поставит их перед дилеммой: хотите принадлежать нам (таким образом, для Войниловича «мы» – это не Беларусь, а Польша) или России? Поэтому следует отречься от самостоятельности, стремиться к союзу с Польшей на основании исключительной автономии, которую, в зависимости от условий существования, можно будет сузить или расширить согласно историческим обстоятельствам.

В записи от 13 октября 1920г. Войнилович, возмущаясь подписанием Рижского договора, пишет: «Более ста лет после разделов Польши мы сохраняли в Беларуси католическую веру, польскую идею, национальные традиции, терпели «особые права», преследования, кровью обозначили границы 1772 г.

В последнее время мы посылали в армию лучших своих сыновей, на её нужды передавали последние плоды земли-кормилицы (при этом скромно умалчивая, что эти плоды они получали не в результате своего труда на полях, а в результате эксплуатации труда белорусских крестьян, непосредственно на этих полях работавших), государственному займу – всю наличность…» и обвиняет польскую сторону в «непонимании всей значимости «наших восточных земель» для укрепления государства. Таким образом, Западная Белоруссия и Западная Украина для Войниловича и ему подобных носителей «польской идеи» это «наши восточные земли». И далее: «Польша теряет свои земли, которые могла бы  освоить благодаря политике перемещения населения из густонаселённой части».  ( Т. е. рассматривает территорию Беларуси как объект колонизации). И здесь и далее высказывания Войниловича цитируются из его книги «Воспоминания». Перевод с польского. Минск, 1997г. 380с. (сокращённый перевод с польского издания 1931г.). Издание Минской римско-католической парафии св. Симона и Елены. Редактор: ксёндз-магистр Владислав Завальнюк (книга содержится в интернете на сайте “ Pavet “).

Далее Войнилович выражает своё возмущение и сожаление по тому поводу, что «никогда Сейм Польши, созданный после разделов, не заявлял твёрдым голосом о правах Польши на границы 1772г».

Запись от 24 октября 1920г. «Попал на многолюдное собрание  Союза поляков белорусских Кресов  и узнал об утверждении Сеймом позорных условий Рижского договора.  И с чего теперь начинать полякам в Белоруссии? Польская идея, пионерами которой мы там стали, не оправдала себя, поскольку сама же Польша отказалась от восточных областей. … Общее собрание приняло резолюцию, в которой было отражено возмущение населения восточных земель, населения, которое использовали в расчленённой стране в деле возрождения Польши».

В части воспоминаний Войниловича, касающейся вопроса о создании Российско-польского общества, есть абзац, в котором говорится, что «мы пришли к заключению, что необходимо придерживаться концепции границ 1772г. с небольшими уступками».

В записи от 2 ноября 1920г. Войнилович отмечает, что в Варшаву приезжала делегация мелких минских собственников и мещан с петицией к Пилсудскому о включении Минска в линию перемирия. Что у этих делегатов была просьба – об убедительной поддержке Кресов. Тяжелее всего было для польского сердца услышать из их уст нарекание: «А мы, паночку, тем полякам так верили…».

Как же относились Войнилович и его единомышленники к тому, что они именовали белорусским движением? В разделе воспоминаний под названием «Автохтоны. Белорусский вопрос» Войнилович заявляет: “Белорусское движение, доброжелательно встреченное польскими помещиками, было возрождено при участии представителей этих же помещиков на последних земских заседаниях в 1917 г. Главным инициатором этого был Смолич, сотрудник земства, под патронатом  Р. Скирмунта …В белорусских собраниях я участвовал нерегулярно, будучи его приездным членом.  Главной нашей задачей было разбудить национальные чувства у белорусов, чтобы отделить их от Москвы и освободить этот спокойный, здоровый белорусский народ, еще не затронутый анархией, которая в самой России всё глубже пускала корни.

Как видно из вышесказанного, Войнилович и иже с ним доброжелательно относились к белорусским движениям только с целью отделения белорусов от Москвы и даже критиковали эти движения за недостаточную активность в этом направлении, но при этом белорусам, по их мнению, следовало  отречься от самостоятельности и стремиться к союзу с Польшей , которую они видели в границах 1772г, но основании исключительной автономии. Так что, возникшие затем с этими движениями разногласия, повидимому были вызваны не столько уклоном этих движений в сторону социализма (который, кстати, у многих из них был не таким уж большим), о чём заявляет в своей статье Рублевская и на что в ряде случаев ссылается Войнилович, а именно тем, что Войнилович и др. о независимости Беларуси даже не помышляли.

И Войнилович даже возражает тем “польским шовинистам, которые обвиняли его в том, что он «не поляк, а белорус».

К тому, что сказано выше, не мешает добавить ещё и то, что в начале оккупации Беларуси войсками кайзера Вильгельма Войнилович был в числе тех деятелей, подписи которых стояли под заявлением, в котором речь шла «о благодарности оккупантам за то, что они вернули общественный  порядок, а также о желании отделиться от большевиков и быть с народами Запада, опираясь на сильное немецкое государство». Причём подпись Войниловича стояла на первом месте и он же возглавлял делегацию, которая передавала это заявление немецкому генералу Фалькенхейму.  Было ещё и второе заявление, которое, как утверждает Войнилович, было настолько противным его взглядам и настолько мерзким, что он «в течение трёх суток боролся, чтобы не поставить своей подписи», но всё-таки поставил. Хотя не на первом месте, поскольку, как ему сказали, отсутствие его подписи лишило бы авторитета всю эту акцию. В этом заявлении, в частности говорилось о том, что его подписанты «желали создания Великого Княжества Литовско-Белорусского под немецкой кураторией и просили…сообщить о нашем стремлении императору Вильгельму».

         Какой же вывод можно сделать из вышеприведенных сведений? Повидимому,  объявляя себя в отдельных случаях представителем «рода местного, белорусского», Войнилович однозначно предстаёт представителем «местных польских землевладельцев», носителем «польской идеи», сторонником Речи Посполитой в границах 1772г., и даже говорит о своём «польском сердце».      Беларусь для него, по существу, страна пребывания, которая должна быть либо составной частью Великого Княжества Литовско – Белорусского под немецкой кураторией и быть с народами Запада, либо автономией в составе Польши. Территорию Беларуси следует колонизировать путём перемещения населения из густонаселённой части Польши. Любое белорусское национальное движение следует поддерживать только с целью отделения белорусов от Москвы, а от стремления к самостоятельности белорусам следует отречься. Так что «упрёки в коллаборационизме», которые, как признаёт Рублевская, Войниловичу приходилось слышать всё время, не были лишены оснований. И невозможно согласиться с утверждением Рублевской о том, что Войниловича «можно отнести к тем людям, которые, ведомые патриотическими ощущениями, мечтали о создании белорусского очага».

В свете изложенного, допустимо ли объявлять Войниловича белорусским патриотом и настаивать на том, чтобы увековечить его имя в топонимике Города-Героя Минска, да ещё в непосредственной близости от Площади Независимости?

Что касается небольшой безымянной площади, о которой так трогательно пишет Рублевская и которая расположена с тыльной стороны здания, где в своё время жили выдающиеся деятели белорусской культуры Г.Р. Ширма и Ю.В. Семеняко, то она достойна присвоения ей имени любого из них, так как каждый немало сделал для Беларуси, в отличие от пана Войниловича.

Причём предложения об увековечении имени Войниловича в топонимике Минска делаются не впервые. В 2007-2008годах была предпринята исходившая от католической общины Минска попытка добиться переименования в улицу Войниловича улицы Берсона (а не улицы Мясникова, как утверждает Рублевская), которая вызвала многочисленные протесты со стороны граждан. В частности, как отмечалось в статье «Гражданская война на топонимическом фронте-2» (см. газету «7 дней» за 1 ноября 2007г.) «в редакцию поступили десятки звонков», причём «звонившие представляли всю страну от Бреста до Шарковщины» и «эмоционально выражали своё недоумение, искреннее негодование и высказывали свои откровенные (и весьма нелицеприятные) суждения». Тогда попытка переименования была отбита. Затем  в номере «СБ – Беларусь сегодня» от 1 апреля 2016г. была опубликована (причём на полном серьёзе) статья Валентины Мохар «История одного праведника», где говорилось о том, что «СБ» не раз поднимала вопрос о том, что было бы правильным увековечить праведника. В частности, в память о замечательном человеке Войниловиче назвать площадь возле Красного костёла его именем. Надеемся, что в Горисполкоме прислушаются к мнению газеты». Так что такое предложение было преподнесено читателям как многократно выверенное мнение официального печатного органа. И статью Рублевской можно рассматривать как продолжение указанной кампании.

Но одно дело, если бы гражданки Мохар и Рублевская высказывали по данному, как и любому вопросу, своё личное мнение, на что они имеют полное право. И даже выражали бы его на страницах официальной газеты. Но они выступают не только от своего имени и от имени своих единомышленников, а от имени редакции официальной республиканской газеты, в числе учредителей которой на первом месте стоит Администрация Президента Республики Беларусь. И в этом случае, естественно, за содержание статей несёт ответственность редакция газеты и, в первую очередь, её главный редактор.

Поэтому представляется целесообразным, чтобы читатели, ознакомившись с приведёнными выше фактами из политической биографии Войниловича, высказали своё мнение относительно предложения Рублевской, причём высказали не только на сайте www.sb.by, но и в письмах как в редакцию газеты «Беларусь сегодня», так и в Министерство Информации и в Администрацию Президента Республики Беларусь. Чтобы на уровне соответствующих инстанций были приняты меры к тому, чтобы был положен конец использованию официальной государственной газеты для пропаганды от имени её редакции действий, наносящих ущерб государственным интересам Республики Беларусь и создающих напряжённость внутри Беларуси и строящегося Союзного государства Беларуси и России, действий, направленных на увековечение памяти политика, стремившегося  к тому, чтобы Беларусь была то  с народами Запада, опираясь на сильное немецкое государство, то к тому, чтобы отделить белорусов от Москвы, а Беларуси отречься от идеи самостоятельности и стремиться стать автономией в составе Польши, границы которой были бы на уровне 1772года.

         Станислав Градов

         г. Минск

Эта статья была готова к помещению в Интернет, когда 11 февраля с.г. в той же газете ««Беларусь сегодня» помещено сообщение о том, что «Мингорисполком поддержал инициативу «СБ. Беларусь сегодня» увековечить память Э. Войниловича». Как следует из этого сообщения, идея появления имени Войниловича на топонимической карте Минска была одобрена на заседании комиссии по наименованию и переименованию проспектов, улиц, площадей и других составных частей Минска, а главное управление идеологической работы, культуры и по делам молодёжи Мингорисполкома будет в течение двух недель принимать решение по предложенному наименованию. Что на страничке пресс- службы Мингорисполкома в Твиттере уже активно идёт голосование по этому вопросу и 67 процентов участников высказываются в поддержку такого решения. Читателей призывают присоединяться к этому обсуждению. Поражает поспешность, с которой имеет место стремление провести в жизнь предложение относительно присвоения скверу у Красного костёла имени Войниловича. Хотя для принятия действительно взвешенного решения по этому вопросу следовало бы ознакомить как соответствующие службы Мингорисполкома, так и широкую читательскую аудиторию и с альтернативной точкой зрения, в отношении политического лица Войниловича, чего до настоящего времени сделано не было. Поэтому было бы правильным не торопиться с принятием решения, а опубликовать не одну, а различные точки зрения в той же «СБ Беларусь сегодня», причём в полном варианте, как это сделала Рублевская. И только после этого проводить как опрос общественного мнения, так и принимать решение, не проявляя излишней торопливости. В связи с этим обращаемся к общественности с предложением потребовать от соответствующих инстанций принять меры к реализации вышеуказанных предложений. А также высказать своё мнение относительно целесообразности включения имени Войниловича в топонимику Минска.