Интерес читательской аудитории к истории нашей республики, делам, судьбам её выдающихся граждан, вполне закономерен. И читатели надеются почерпнуть сведения на эту тему из литературы и других средств массовой информации. Однако,  к сожалению, имеют место публикации, зачастую неплохо и даже талантливо написанные, которые вводят людей в заблуждение.

Так, почти два года прошло с тех пор, как в газете «Народная Воля» за 23 февраля 2016 г. всю седьмую страницу заняла статья Валерия Муроха «Забытое имя живой легенды». Она, как утверждал её автор, посвящена светлой памяти Алексея Ивановича Шубы, героя Великой Отечественной войны, главного врача 1-й клинической больницы г. Минска.

В сознании тех, кто, во всяком случае до последнего времени, что-либо читал или слышал об А.И Шубе, тем более сталкивался с ним непосредственно, его имя вызывает образ неутомимого труженика, Доктора с большой буквы, советского патриота и преданного коммуниста, причём коммуниста не на словах, а на деле. И у таких людей статья Муроха вызвала, в лучшем случае, удивление: откуда автор взял то, что он привёл в своей статье? Что же касается тех, кто ничего или практически ничего не слышал об Алексее Ивановиче, а также у тех, кто не был рядом с ним в 40-е 50-е годы, (а таких, по мере ухода из жизни его современников, становится всё больше и больше), то у многих из них под влиянием психологического воздействия такой статьи могло сложиться  совершенно ложное впечатление об А.И. Шубе и его времени, на что, по- видимому, и рассчитывают подобные авторы и те, кто их публикует. Находятся и такие доверчивые люди в возрасте, которые воспринимают подобные статьи исключительно на эмоциональном уровне, совершенно не анализируя приведён-ные автором «факты». К их числу можно отнести, например, читателя «Народной Воли» Закревского, относящего себя к детям войны и ветеранам труда, который предложил снять по статье Муроха кинофильм (см. «Народную Волю» за 11 марта 2016г.).

Однако при более или менее внимательном прочтении статьи Муроха возник целый ряд вопросов, для выяснения которых потребовалось провести журналистское расследование, сопоставив содержащиеся в статье утверждения с теми фактами, которые зафиксированы в литературе, в интернете и других источниках. Это потребовало определённого времени. К настоящему времени наше журналистское расследование закончено. И вот, что удалось установить.

1. В начале статьи Мурох описывает якобы имевшую место свою первую встречу с Алексеем Ивановичем, датируемую сентябрём 1967г., вскоре после то-го, когда он, Мурох, был назначен главным государственным санитарным врачом

г. Минска. Тогда возникло дело санитарного врача Богдановой, которую обвиняли в получении взятки колбасными изделиями на Минском мясокомбинате. Шуба вступился за Богданову, которую знал как врача из его партизанской бригады, и пришёл к Муроху «выяснять отношения».

Интересна сама постановка вопроса. Установив из беседы с Мурохом, что тот не имел отношения к возникновению уголовного дела, Шуба принимает решение уничтожить «состряпанные документы обвинения». Для этого он вызывает в кабинет Муроха по телефону Генерального прокурора БССР с уже заведённым уголовным делом, забирает у него это дело и сжигает его. При этом

Генеральный прокурор, бывший партизан его бригады, облачённый в форменный

мундир, стоит по стойке «смирно». Картина, на первый взгляд, впечатляющая. Но если начать рассуждать, на первый план выходит абсурдность описанной ситуации. Прежде всего, если дело возбуждено, то оно уже зарегистрировано определённым образом и, если есть новая информация, которая может служить основанием для прекращения этого дела, то её следует внести в это дело, принять в установленном порядке постановление о его прекращении в связи с открыв-шимися новыми обстоятельствами и сдать в архив. Вопрос в том, было ли обоснованным обвинение Богдановой в получении взятки или нет. На этот вопрос ответ в статье отсутствует. И, судя по тексту статьи, иной информации, кроме той, что обвиняемая в прошлом проявила героизм и одна растит троих детей, не имеется. А это само по себе не является основанием для прекращения дела. Именно прекращения, но ни в коем случае не уничтожения, причём посторонним лицом, пусть и легендарным партизанским комбригом.

Тем  более странным является поведение при этом Генерального прокурора. Если принять всё это на веру, то мы имеем дело с так называемым «телефонным правом» и поведение, как Шубы, так и Генпрокурора, заслуживает только осуждения.

Сразу же возникает вопрос: кто же этот Генеральный прокурор, при участии которого было совершено такое противозаконное действие?

1.1. Генеральный прокурор в республике один. В 1967г. в должности генерального прокурора БССР побывало три человека. Первый – А.Г. Бондарь, который с 1949г до августа 1967г. был Генеральным прокурором БССР [1; 2, c.369]. Но, во-первых, речь идёт о сентябрьском дне, когда Бондарь уже Генпрокурором не был. Во- вторых, Бондарь был достаточно опытным юристом, чтобы допустить такое нарушение, хотя мог просто поступить по закону: учесть вновь открывшиеся обстоятельства, если таковые стали известны, и прекратить дело в установленном порядке. В третьих, по должности в партизанах Бондарь до октября 1942г. был членом Минского обкома КПБ и заместителем по разведке командира соединения, действовавшего в Минской, Бобруйской и Полесской областях, после чего был вывезен в тыл для лечения тяжёлого ранения, имевшего место в октябре 1941г[1], а затем находился при штабе Брянского фронта [2,c.369]. Так что на роль партизана, подчинённого комбригу Шубе, (ставшему партизаном летом 1942г., комбригом в марте 1943 г.), а в 1967г. бывшего Генпрокурором БССР, как это следует из статьи Муроха, он вряд ли подходит.

1.2.Сменил Бондаря в должности Генпрокурора БССР на непродолжительное время Л.Г. Максимов [3], родившийся 10 октября 1929г. в Туле и поступивший в 1948 г. в Минский юридический институт[4]. Учитывая, что перед Великой Отечественной войной в первый класс принимали только после наступления 8-летнего возраста, Максимов должен был быть принят в первый класс в 1938 году и соответственно окончить среднюю школу в 1948г, что он и сделал, т.е. на партизанскую деятельность у него времени не оставалось.

1.3. В том же 1967г. на должность Генпрокурора БССР был назначен И.П. Пастревич [3], который с 1938 по 1967год служил в органах военной прокурату-

ры, а во время Великой Отечественной служил на Западном и 3-м Белорусском фронтах. О его участии в партизанском движении не говорится. Так что сцену, с которой якобы началось знакомство Муроха с А.И. Шубой, скорее всего, следует рассматривать как плод его художественного воображения.

2. Согласно Муроху, Шуба «с первых дней войны был призван в армию и, как врач – хирург, проработавший два года главным врачом Стародорожской районной больницы в Минской области, был назначен командиром санитарного поезда, вывозившего раненых из-под Бреста в самом начале войны». Несколько дальше Мурох описывает происшествие, якобы, имевшее место 23 июня 1941 года, когда его  в районе Барановичей, якобы, пытался расстрелять, по обвинению в дезертирстве  командир «чекистского заградотряда», назвавшийся Соколовским и носивший на петлицах «большие ромбы». Сбежав из-под расстрела, Шуба направился в родную деревню. Здесь опять  возникли вопросы.

• Во-первых, как известно, о начале войны советские люди узнали

только в 12 часов дня 22-го июня. Таким образом, в течение суток, первая половина которых приходилась на начавшийся мирным общевыходной день, главврач районной больницы Шуба успел сдать дела (ведь не рядовой же он врач), призваться в армию, получить назначение, добраться от Старых Дорог к новому месту службы, оказаться во главе санитарного поезда, вывозившего раненых из-под Бреста в направлении Минска и доехать на нём до района Барановичей. Скорость поистине нереальная.

2.2 . Во вторых, о каком чекистском заградотряде 23 июня может идти речь, когда организация даже не заградотрядов, а только «подвижных контрольно заградительных отрядов» датируется 27 июня 1941г. директивой № 35523 Третьего управления наркомата обороны, причём в их задачу входило только задержание дезертиров и «подозрительного элемента, предварительное  расследование с последующей передачей материала вместе с задержанными по подсудности» (см. Органы Госбезопасности в Великой Отечественной войне. Т.2, книга 1 [5 сс.92-93].

• В-третьих, самым большим начальником по линии третьих (особых)

отделов в Западном Особом военном округе в то время был, как известно, Бегма, П.Г., имевший до 19 июля 1941г. звание майора ГБ.[ 6 ], т.е. носивший в петлицах по одному ромбу. Так что вряд ли командир гораздо более мелкого подразделения мог быть равным ему по званию. К тому же не было больших и малых ромбов в петлицах. Были у оперативного состава кубики, шпалы или ромбы.

• Как мог Шуба ослепить пригоршней песка целый отряд? Ведь, согласно Муроху, речь идёт о чекистах заградотряда, окруживших А.И. Шубу со всех

всех сторон, а не о 2-3 автоматчиках?

• Исчерпывающий ответ на указанные выше вопросы был получен на основании записей в военном билете А.И. Шубы, в настоящее время хранящемся

в фондах Национального Исторического Музея Республики Беларусь, а также написанной собственноручно А.И. Шубой автобиографии, находящейся в Музее Истории медицины Беларуси. Оказывается, Шуба работал главврачом Стародо-рожской районной больницы после окончания Минского мединститута в 1939г., а с сентября 1939г. по сентябрь 1941г. служил в должности начальника санслужбы полка в составе 164-й стрелковой дивизии. Указанная дивизия, как следует из описания её боевого пути [7], с июля 1940г. находилась на территории  Украины, а в 1941г. вела боевые действия в составе 18-й армии Южного фронта.  В сентябре 1941г. при окружении этой армии в районе Мариуполя Алексей Иванович попал в плен, откуда бежал и после неудачных попыток перейти линию фронта пробрался в декабре 1941г. на родину, в Старые Дороги. Таким образом эпизод с попыткой расстрела Шубы в районе Барановичей в первые дни войны просто не мог иметь места и его также следует отнести к продукту фантазии Муроха.

3. Обратимся к году 1949-му. Согласно Муроху, Шуба был в числе делега-

тов 11-го  съезда ВЛКСМ, как и вышеупомянутый Соколовский, к тому времени работавший прокурором города Москвы. Здесь тоже возникают вопросы.

• Во-первых, в списке делегатов 11 съезда ВЛКСМ фамилии Шубы

и  Соколовского не числятся  (см. 11 съезд ВЛКСМ 29 марта – 7 апреля 1949г. Стенографический отчёт, « Молодая гвардия», 1949 [8], где фамилии делегатов съезда, кроме руководителей партии и правительства, даны в алфавитном  порядке), и на с. 504 мог бы быть Шуба, а на с 499 мог бы быть Соколовский.).

3.2. Во-вторых, по возрасту, родившийся 12 февраля 1912 года Шуба к 1949 году в свои 37 лет вроде бы вышел из комсомольского возраста, тем более, что вступил в ВКП(б) в 1942 году. Да, в числе делегатов съезда был ряд членов партии, давно вышедших из комсомольского возраста, но это были руководители партии и правительства (16 человек) и члены руководящих комсомольских органов. На съезде присутствовали и выступали, не будучи делегатами съезда, также ряд руководителей ведомств и организаций, так или иначе задействованных в проведении молодёжной политики (министр просвещения Каиров, поэт С.В. Михалков и др.). Ни Шуба, ни Соколовский в их число не входят.

3.3. В-третьих, в то время (с августа 1944 по август 1952г.) прокурором Москвы был не Соколовский, а Васильев Александр Николаевич, которому к то-му времени было 47 лет (возраст далеко не комсомольский),  который  работал в органах прокуратуры с 20-х годов. В 1938-1942г.г. был секретарём комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР и, ес-

тественно, не мог одновременно быть в июне 1941г. во главе некоего заградотряда в районе Барановичей, да ещё с большими малиновыми ромбами в петлицах. К тому же скончался он не в 1952г, а в 1985г. [9-11].

4. Очень трогательно пишет Мурох о том, что «несмотря на все гонения, Алексей Шуба продолжал работать рядовым врачом – хирургом в 1-й клинической больнице г. Минска… и лишь спустя много лет, в 1952 году был назначен главным врачом этой клиники».

Хотя, если отнести промежуток времени от 1950 до февраля 1952г, когда Шуба не занимал административных должностей, к периоду гонений, то это будет уж никак не «много лет». Так что налицо ещё одна попытка воздействовать на подсознание читателей вопреки фактам.

5. Есть также вопрос, касающийся обстоятельств якобы имевшего место

ареста Шубы в описании Муроха. Мурох пишет, что утром Шубе позвонил председатель Мингорисполкома и пригласил на внеочередную планёрку в свой кабинет, где его и арестовали. При этом «бледный от волнения председатель исполкома, бывший партизан – ведь в то время вся власть в БССР была партизанская, старался на меня не смотреть». Как следует из статьи Муроха, арест Шубы должен был иметь место заведомо после завершения 11-го съезда ВЛКСМ и не позже 1952г, когда Шуба был назначен главным врачом 1-й клинической больницы. Всё это время, а вообще говоря, с 1946 по 1954г председателем Мингорисполкома был К.Н. Длугашевский, который во время Великой отечественной войны находился на Западном, Сталинградском и 3-м Прибалтийском фронтах [12, с.243]. Как он одновременно мог быть белорусским партизаном, остаётся загадкой.

6. Особое место в статье Муроха занимают взаимоотношения А.И. Шубы с одним из своих бывших партизан, который перед 11 съездом ВКСМ и после него был в числе секретарей ЦК ВЛКСМ и даже пытался после 11 съезда ВЛКСМ ходатайствовать перед Сталиным за гонимого Шубу. Список, избранных секретарями ЦК ВЛКСМ лиц на съезде по итогам первого пленума ЦК ВЛКСМ, приведён в «Комсомольской Правде» за 16 апреля 1949г. В нём фигурируют: первый секретарь Михайлов Н.А. и секретари Шелепин А.Н., Ершова Т.И, Фёдорова З.Т. и Кочемасов В.И.[13].

Что касается Михайлова Н.А., то он был первым секретарём ЦК ВЛКСМ с 1938 по 1952г. и, соответственно, находился в Москве, а не в тылу врага. [14, с. 346].

Шелепин А.Н. в 1940-43гг работал в Московском горкоме комсомола, с 1943г. – секретарь ЦК ВЛКСМ.[15, с.286].

Ершова и Фёдорова выпадают из рассмотрения как женщины, тогда как у Муроха секретарь ЦК ВЛКСМ фигурирует как мужчина («он» «его»)

Кочемасов В.И. в 1941- 1948 гг. находился на комсомольской работе в г. Горьком.[16].

Таким образом, после 11 съезда ни один из секретарей ЦК ВЛКСМ не мог быть  из числа партизан бригады Шубы.

7. Вызывают удивление обстоятельства, касающиеся действий Шубы после

его бегства из-под ареста. Согласно Муроху, беглый Шуба прибежал к своему бывшему ординарцу Ване, с которым «прошагал все 3 года партизанской  войны»,  жившему в районе Червенского рынка. Упомянутый Ваня был, «очень смышлёный и деловитый не по годам молодой человек» действовал следующим образом: «Без всякой суеты Ваня запряг лошадь. Соорудил удобную постель из трёх меховых полушубков, оставшихся в его хозяйстве со времён войны. Пристроил пятилитровую бутыль самогона «для сугрева», а к ней приплюсовал домашний хлеб и большой кусок сала, забросал для маскировки телегу дровами и сказал: Командир! Можем ехать! Путь до Москвы мы преодолели за пару недель…». Затем Ваня  выехал из Москвы обратно на той же телеге. Здесь тоже есть место для недоуменных вопросов и замечаний.

Во-первых, у А.И. Шубы было не три, а практически два года партизанской

войны: с 26 июня 1942г по июль 1944г., что, впрочем, не умаляет его заслуг.

–        Во-вторых, вряд ли терпел бы бессеребренник Шуба около себя такого ординарца, который за время партизанской войны обзавёлся тремя полушубками.

В-третьих, как сумел упомянутый ординарец, ещё молодой человек, в явно трудоспособном возрасте, так просто оставить место работы на достаточно продолжительный срок?

8. Далее в своей статье Мурох утверждает, что Алексея Ивановича обвинили в том, что он не Шуба А.И., а Иванов Алексей Петрович – враг советского государства, дезертир, присвоивший документы легендарного партизана А.И. Шубы и, «через неделю зачитали приговор особого совещания, согласно которому он был «осуждён на 10 лет и отправлен в Колымские лагеря».

Ситуация выглядит достаточно абсурдной, если учесть, что А.И. Шубу лично знали не только многочисленные партизаны его бригады, но и такие приз-нанные руководители партизанского движения в республике, как Козлов и Сурга-нов, которые, как вспоминает дочь А.И. Шубы,  «часто бывали у них в гостях (см. статью «Прекрасное, доброе сердце отца…» в газете «Навiны Старадарожчыны» за 11 июля 2012г.)[17]. Уж этот вопрос явно поддавался проверке.

9. В заключительной части статьи Мурох говорит о том, что А.И. Шуба в конце жизни перенёс несколько инсультов и связывает это исключительно с тем, что группа бывших партизан поставила под сомнение правильность его действий

при прорыве фашистской блокады. Но при этом Мурох, именующий себя другом Алексея Ивановича, умалчивает о таком важном факторе, приведшем к его тяжёлому состоянию и, по видимому, к преждевременной смерти, как автомобильная катастрофа, в которой он получил перелом двух шейных позвонков, в результате чего его постоянной спутницей стала травматическая гипертония, а затем криз (об этом рассказывает дочь Алексея Ивановича в уже упоминавшемся материале «Прекрасное, доброе сердце отца»[17]).

Что же касается обращения бывших партизан по поводу якобы непра-вильного решения Шубы при прорыве блокады, то сводить этот вопрос к «урод-ливой сталинской системе», как это делает Мурох, совершенно неправомерно. Такие явления встречались и гораздо раньше. Общеизвестно например, обвинение, брошенное ещё  в 1812 году Багратионом в адрес Барклая де Толли о том, что тот «ведёт гостя (Наполеона) прямо в Москву».

10. Как утверждает Мурох, А.И. Шуба в разговоре с ним утверждал, что

«я воевал не за Сталина, не за советскую власть, от которой ничего хорошего не видел, я воевал за свою Беларусь, свою деревню и свой дом».

С другой стороны, он якобы говорил Муроху, что его бывший партизан       «мог на самом верху объяснить, что всю свою жизнь я отдал советской власти, в трудную минуту с оружием в руках защищал её». Здесь налицо противоречие.

И, действительно, если обратиться к биографии Алексея Ивановича, а она была приведена в статьях о нём в БелСЭ [15, с.365], Белорусской советской  энциклопедии  [18, с. 479]  в журналах « Здравоохранение в  Белоруссии» [19, с.77; 20, с. 91]  и в книге  одного из авторов настоящей статьи Т.В. Жуковой [21 ], его образ предстаёт достаточно однозначно, как образ типичного представителя того поколения, которое именно советская власть вывела, что называется, в люди,  и которое преданно стояло на её стороне.

Родился он в бедной крестьянской семье [20, с.91], был младшим из шестерых детей, рано оставшихся сиротами [21, с.4], с восьмилетнего возраста начал работать по найму в кулацких хозяйствах [20, с.91;21, с. 4].  В 1929г. в 17-летнем возрасте определил свой жизненный путь: вступление в комсомол, организация комсомольских ячеек на селе и колхозов в деревнях Муравищена и в родном Подоресье. В последнем  в 1930г. он избирается председателем колхоза, затем председателем сельсовета [21, с. 4,]. В 1931г. А затем, как лучший комсомолец-активист села, направляется учиться на рабфак, по окончании которого в 1934г. поступает в Минский мединститут. Закончив мединститут, в 1939г. работал гл. врачом Стародорожской районной больницы. С 1939г – в Красной Армии. Принимал участие в освобождении Западной Белоруссии [19, c.77]  и в войне с белофиннами [20, c.91; 21, с. 5]. Во время Великой Отечественной войны принимал активное участие в партизанском движении, стал партизанским комбригом [15, c.365; 21, c.91]. После войны занимал должности начальника Минского горздравотдела, главврача 1-й городской клинической больницы. Был удостоен звания Заслуженного врача БССР в 1948г. и Героя Социалистического труда в 1969г. Имел ряд орденов и медалей. С 1942г. Алексей Иванович – член ВКП(б) [ 15, c.365], на протяжении ряда лет был депутатом Минского горсовета, членом Минского горкома партии, членом БРК профсоюза медработников [20, c.91; 21]. Таков был при Советской власти «путь наверх» бывшего деревенского батрака – сироты Алексея Шубы и многих ему подобных.

Одному из авторов данной статьи, Т.В. Жуковой, автору книги об А.И. Шубе «Врач Алексей Иванович Шуба и его медицина» пришлось быть свидетелем такой сцены. Когда на одном из концертов художественной самодея-

тельности, посвящённом годовщине Октября, прозвучал отрывок из  поэмы М.В. Исаковского «Четыре желания», где рассказывалось о тяжкой батрацкой доле в дореволюционной деревне, на глазах Алексея Ивановича появились слёзы

21, c.5]. Как видно, мог Алексей Иванович по достоинству сравнить то, что его ждало, не будь Советской власти, с тем, чего он и многие другие достигли в жизни благодаря ей. И поэтому не верится в то, что, как утверждает Мурох, Шуба от советской власти ничего хорошего не видел.

Так что по большинству «фактов», приведённых в статье Муроха, возникают возражения и достаточно  основательные.

Что можно сказать в заключение? По видимому, то, что проведённый  анализ статьи профессора Муроха «Забытое имя живой легенды» наводит на мысль о том, что её содержание в значительной степени находится в явном противоречии с фактами и её можно с достаточным основанием отнести к жанру антинаучной фантастики, рассчитанному на то, чтобы вводить читателей в заблуждение. Поэтому и не верится в содержащиеся в статье антисоветские высказывания, приписываемые автором статьи Алексею Ивановичу, а также в его оценки по поводу якобы имевшей место борьбы Алексея Ивановича со сталинским режимом. Что касается публикации этой статьи в «Народной воле», то эта публикация выглядит, как очередная попытка этой газеты представить своим союзником  популярного в республике человека, который ушёл из жизни и поэтому не может выступить с опровержением. Так же, как поступают теперь «нацыянальна свядомыя», возлагая цветы к памятникам Янке Купале и Якубу Коласу.

Безусловно, А.И. Шуба и подобные ему подвижники заслужили и заслуживают того, чтобы об их нелёгкой жизни и славных делах писали воспоминания. Но делать это нужно честно, не обманывая читателей и не приписывая герою того, чего с ним не было,  в угоду своей антисоветской ангажированности. А что касается публикаций в «Народной воле» и подобных ей СМИ, то к их публикациям следует относиться с постоянной бдительностью, чтобы не оказаться жертвой обмана, пусть и талантливо исполненного. И факты обмана следует разоблачать, чтобы светлые образы не предстали перед будущими поколениями в кривом зеркале.

Станислав Градов,

Тамара Жукова

г. Минск

ЛИТЕРАТУРА

1.Бондарь Алексей Георгиевич. Сайт Верховного Суда Республики Беларусь. [Электронный ресурс ] – режим доступа http://court.gov.by/justice_ RB/history/predsed/c55aab24aeb4794f.html

2. Беларуская Савецкая Энцыклапедыя, т. 2 Мiнск, 1970.

3.Сайт. Прокуратура БССР, Республики Беларусь. Руководство. [Электрон-ный ресурс ]– http://www.prokuratura.gov.by/ru/about/istoriya/prokurory-bssr-respu-bliki-belarus

4. Сайт. Максимов Лев Георгиевич. Председатель Госпрофобра БССР (1970-1980). [Электронный ресурс] – pto70.ripo.unibel.by/RUKOVODSTVO %20PTO/Maksimov,html
5. Органы Госбезопасности в Великой Отечественной войне, т.2, книга 1.

Бегма П.Г. Википедия [Электронный ресурс] – https//ru.wikipedia.

org/wiki/Бегма_Павел_Георгиевич

7. Боевой путь 164-й стрелковой дивизии. Википедия. [Электронный ресурс] – https://ru.wikipedia.org/wiki/164-я _стрелковая_дивизия_(1-го формирования)
8. 11 съезд ВЛКСМ 29 марта – 7 апреля 1949г. .Стенографический отчёт,

«Молодая гвардия», 1949.

8. Прокуратура Москвы . Руководство. Википедия. [Электронный ресурс] –

https://ru.wikipedia.org/wiki/ Прокуратура Москвы

10.Васильев Александр Николаевич ( юрист ) . Википедия.[ Электронный ресурс] –https://www.google.by/search?ei=aW8HWpn DJ8n06ATznoe4Aw&q =васи льев +александр+николаевич+%

11. Васильев Александр Николаевич. Сайт Конгресс криминалистов Электронный ресурс] – http://crimcongress.com/portretnaya/vasilev-aleksandr-nikolaevich/
12. Беларуская Савецкая Энцыклапедыя, т. 4 Мiнск, 1971.
13. « Комсомольская правда» за 16.04.1949г.
14. Большая Советская Энциклопедия, 3-е изд., т.16.
15. Белорусская Советская Энциклопедия, т. 11 Минск, 1974.
16. Кочемасов В.И. Википедия. [Электронный ресурс] – https://ru.wikipedia. org/ wiki/Кочемасов_Вячеслав_Иванович

17.«Прекрасное, доброе сердце отца…». (Газета «Навiны Старадарожчыны» за 11 июля 2012г).

18. Беларуская Энцыклапедыя, т.17. Мiнск, 2003, с. 479.
19. Журнал « Здравоохранение Белоруссии» 1962, №5, с.77.
20. Журнал « Здравоохранение Белоруссии» 1972. №3, с. 91
21. Жукова Т.В. Врач Алексей Иванович Шуба и его медицина .